Горе нас не сломит!

Говорят, великое видится на расстоянии. К случаю с нашим безвременно ушедшим в вечность Другом эта расхожая мудрость неприменима, поскольку невозможно не заметить отсутствия внезапно погасшего светила. Я думал, что достаточно хорошо знаю характер Левона Грантовича, с которым тесно общался по Скайпу и в каждый новый приезд в Ереван, но слова сочувствия Петроса Бедиряна открыли мне новые, ранее неведомые, грани личности нашего бесценного Друга.

Я даже не подозревал, что недуг обнаружен на четвёртой стадии, когда его лечение, по сути, теряет смысл. Я не мог знать этого, ибо Левон, зная безнадёжность своего состояния, думал не о себе, а о нас, которых хотел избавить от переживаний за себя и за судьбу “Восканапата”. Сколько воистину божественного величия духа таилось в сердце героя, с заботливой предупредительностью думавшего о своих друзьях на пороге вечности, получившего законное право вспомнить, наконец, и о себе?!

Пару лет назад я послал ему собрание афоризмов Бисмарка, в числе которых были слова, произнесённые железным канцлером на смертном одре, когда он на какой-то миг пришёл в сознание: “Я умираю, но это совершенно невозможно с точки зрения государственных интересов” (чувство юмора не изменило ему даже в этот момент). Бисмарковскую шутку я вспомнил, т. к. приоритет государственных интересов над личными определял поведение Левона в последний год отпущенной ему короткой жизни. Он не допускал мысли, что терзавший его недуг вызовет в
рядах соратников смятение на радость врагу, у которого наш сайт стоял поперёк горла. Левон боялся только пораженческих настроений. Всё остальное его нисколько не пугало.

В одной их последних бесед со мной по скайпу Левон Грантович очень обрадовал меня, сказав, что, как говорят врачи, в сентябре, после завершающего курс лечения обследования, его организм будет в порядке. В ответ поделился с ним радостной новостью о производстве моего сына в капитаны. Левон попросил меня поздравить его “от всего своего полковничьего сердца”. Это было всего месяц назад, когда его участь была предрешена, чего он не мог не знать.

Как правило, мы общались в поздние часы. Темой наших фаустовских бдений было совместное редактирование публикаций. Слабостью дистанционного патриотизма, по выражению одного из моих давних читателей, является недостаток информации о том, что происходит в эпицентре событий. Поэтому излагая свои идеи, я, вначале спрашивал Левона, принимает ли он их логику. Лишь после этого мы переходили к частностям. Можно и необходимо держать руку на пульсе событий, но чтобы идея достигла цели, нужна уточняющая прицел наводка того кто
знает, о чём можно, а о чём ни в коем случае нельзя писать. Моим бесценным наводчиком был, как вы уже догадались, наш общий бесценный друг.

Нередко он просил меня помочь ему в редактировании его статей и готовившихся к публикации материалов других авторов. Левон был слишком перегружен работой, чтобы успевать делать всё, а его просьба о помощи была тем более естественной, что я нередко обращал его внимание на опечатки в статьях, извиняясь за занудство. Свидетельницей и невольной участницей наших бесед была моя жена, испытавшая на себе огромное личное обаяние Левона и тяжело переживающая его кончину.

Её переживания усугубляет незабываемый день общения с Левоном 3 месяца назад, который мы провели в его гостеприимном доме в Птгни (мы сидели за столом в той самой комнате, в которой он находился в день покушения на свою жизнь мерзавца, ставшего известным как “турок Аршак”). Внук Левона сразил нас наповал знанием палеонтологии и астрономии, Альвина Суреновна накрыла нам потрясающий стол, а наше застолье украшали красочные воспоминания хлебосольного хозяина. Очень больно вспоминать тот сказочный день теперь, когда Левона уже нет.

Наш Друг, как сказал Гагик Арутюнян, чрезвычайно высоко ценил роскошь жизни на Родине. Была, правда, другая роскошь, о которой он не знал - роскошь дружбы с народным героем, князем крови и духа, эрудитом, способным разобраться в любом предмете и даже внести уточнения в рассуждения собеседника. Это была роскошь общения с великолепным автором, приравнявшим перо к штыку, писавшего статьи, не оставлявшие равнодушными ни армян-патриотов, ни турок. Но даже это не всё. Я потерял идеально благодарного читателя и идеально преданного,
благородного и надёжного друга.

Высокая культура, родная сестра аристократизма, была характерной чертой Левона Грантовича. Неверно приравнивать её к сумме знаний, накопленных неустанными трудами - либо культура есть, либо её нет! Иначе мольеровский месье Журден стал бы дворянином, выучившись фехтовать и танцевать менуэт. Высочайшая культура нашего друга выражалась в умении безошибочно отделять зёрна от плевел, ценную идею от демагогии, в способности отличать дворянство от плебейства...

Написание статей для “Восканапата” никогда не давалось мне без больших усилий. Писать, как попало, означало проявить неуважение к дорогому другу, подарившему мне шанс (и оказавшего мне огромную честь) участвовать в работе своего детища – нашего любимого сайта. Придирчивый подбор каждого слова был и остаётся моим долгом перед восканапатцами, ставшими частью моей расширенной семьи.

Эту статью я уже не могу представить на доброжелательный суд моего бесценного друга, что создаёт для меня трудности, с которыми я никогда ранее не сталкивался. Не будет полуночного совместного редактирования, во время которого мы тщательно взвешивали каждое слово, перемежая изнурительный труд шутками, помогавшими Левону превозмочь невероятную усталость (он просто не умел работать иначе, как на полный износ).

Некоторые наши молодые читатели, движимые идеализмом, вполне искренне верят в демократические ценности, воплощение которых они видят вдали, а не под своим носом. Пользуясь возможностью, хочу обратить их внимание на демократичный в лучшем смысле слова стиль работы Левона Грантовича. Демократия должна давать человеку шанс раскрыть свой творческий потенциал и скрытые возможности, а не предаваться извращениям, без риска привлечь внимание комсомольской или какой-либо иной полиции нравов.

Демократизм Левона Грантовича я сполна ощутил на себе. “Восканапат” открыл во мне качества хулиганистого драчуна-полемиста, о наличии которых я раньше даже не подозревал. Одна из моих первых статей вызвала бешенство Ризвана Гусейнова, написавшего на неё глупую рецензию. Я пребывал в некотором смятении, пока не начал писать, по совету Левона, уничтожающе-саркастическую отповедь. С тех пор образцово-показательная порка бакинских шавок стала для меня хобби, которому я предаюсь, когда хочу развлечься. О смятении я давно и
напрочь забыл.

Мой друг деликатно разбудил во мне бойца, прописав восканапатский озверин (эта метаморфоза произошла не только со мной). 23 декабря 2009 года исполнится 6 лет со дня начала нашей прекрасной дружбы. Никогда ранее моя жизнь не была также насыщена творчеством, никогда ранее я не испытывал столь же полного ощущения осмысленности бытия. Вот она, восканапатская демократия, в действии! Неполные шесть лет дружбы с Левоном изменили меня к лучшему, и я не могу не испытывать благодарности за своё преображение, как и глубокой скорби за то, что жизнь даже лучших из нас подчас бывает столь короткой.

Грош цена демократии, если она не улучшает человека, не превращает обывателя в готового к бою рыцаря! Сент-Экзюпери полагал, что западная система “ценностей” убила в европейце Моцарта. Левон выпестовал у нас плеяду новых авторов, щедро отдающих читателям сайта свои знания и талант. О патриотизме не стоит говорить – людям, лишённым божественного дара любви к Родине, у нас нет места.

Год назад, уже, будучи болен, Левон сказал мне, что без своей семьи и без нас он не состоялся бы как личность. Эти красивые слова раскрывают секрет успеха нашего друга как лидера. Воспитывая соратников (к их числу следует отнести и членов его семьи), он и сам воспитывался ими, что открыто признавал. Хороший лидер всегда воспитывает хороших последователей и наоборот. За Левоном следовали, видя его вдохновляющий пример, зная, что он поручает своим соратникам лишь те дела, на которые готов пойти сам, не считаясь ни с чем.

Главной ценностью Левона Грантовича были Армения. Ей он отдал всю жизнь без остатка. Паруйр Айрикян, пропагандирующий у нас евроценности, не постеснялся не только брататься с ББ, но и сунуть лапу в казну страны, из которой он вытащил $50.000 на лечение царапины на плече за границей после опереточного покушения на свою жалкую жизнь. Левон не хотел принять предложение нашего руководства о покрытии части расходов на его лечение в Германии (речь шла о много меньшей сумме). Чтобы убедить его принять предложение, пришлось напомнить
ему, что он вернёт долг сторицей, победив коварный недуг.

Как-то раз он сказал: “Знаешь, с каким трудом формируется наш военный бюджет? Я не могу взять оттуда хотя бы копейку”. Вот ценности, которыми жил наш Левон. Читателям-идеалистам, верящим в сказки про белого бычка, я бы возразил, приведя в пример жизнь нашего друга. Никоим образом, не желая обидеть тех, кого люблю, напомню, что подлинные ценности исповедуют те, кто отдаёт борьбе за их триумф всю жизнь, а не карьеристы, дрожащие от страха за потерю своего места и доходов. Это касается не только “госпожи” Клинтон (которую, я бы, не
пустил на порог, даже в качестве прачки) и холопов вроде Туска, готовых за деньги угодить кому угодно, но и адвокатов бакинского дьявола в Москве, порочащих Армению за нефтеманаты и икру. Какие ценности есть у кузнецовых, марковых, епифанцевых и прочих гнид? С таким же успехом можно говорить о ценностях Манон Леско или Иуды! Говорю это с тем, чтобы читатели получили представление о масштабе явлений, о том, что отделяет великое от смешного и даже убогого. Левон знал это отличие.

Если б меня спросили, каким должен быть человек, я бы без колебаний ответил – таким, как наш Левон. Он завещал нам идеологию армянской державности, мощи и готовности к сопротивлению. После Нжде у нас не было лидера, способного вести народ за собой, внушив ему непоколебимую веру в себя и в торжество своего дела. Я бы привёл другой пример такой же исключительной самоотдачи – деятельность а Клемансо на посту премьер-министра Франции. Главнейшей причиной поражения Германии в Первой мировой войне кайзер Вильгельм II считал
отсутствие у немцев своего Клемансо (эту фразу пару лет назад я переслал Левону, косвенно намекая на то, что ему совсем не мешало бы передохнуть).

Понесённая нами утрата сравнима с внезапным угасанием звёзды, но причитания и всхлипы лишь усугубят ситуацию и будут означать неуважение с памяти исполина. Перед нами стоят три первоочередные задачи большой важности. Перечислю их по порядку:

1. Сохранить наследие Левона Грантовича.
2. Продолжить его борьбу.
3. Развернуть рекламу “Восканапата”, известного туркам лучше, чем нам.

Первая из этих задач означает сохранение бесценного архива Левона Грантовича во владении его семьи, дигитализацию документов и сохранение их копий в надёжных местах. Это надо сделать, не дожидаясь каких-то неожиданных форсмажорных обстоятельств.

Вторая задача подразумевает возобновление работы сайта в прежнем (или близком к прежнему режиме). У нас были огромные планы на ближайшее будущее. Срыв их реализации будет означать неуважение к делу жизни Левона Грантовича. Всё у нас должно быть, как прежде, уже под руководством Гранта. Он справится с нагрузкой, располагая нашей общей любовью и поддержкой. Говоря о себе, скажу, что у меня готов план дальнейшей работы, согласованный месяца два назад с Левоном.

Чтобы читатели осознали важность третьего пункта программу, скажу, что, будучи в Ереване и Степанакерте три месяца назад и беседуя с интеллигентными людьми, явно умевшими пользоваться компьютером, я не встретил среди них ни одного, кто знал бы о существовании “Восканапата”. О существовании нашего сайта не знала даже сотрудница краеведческого музея в Степанакерте Мелания Балаян, прекрасно знавшая Левона Грантовича, бывшая школьная учительница его сыновей. Нас читают в основном турки, и нельзя мириться с таким положением
дел.
Сегодня трудно всем, кому посчастливилось знать и общаться с нашим бесценным Другом. Но мы справимся с этой бедой, действуя сообща. На то мы и одна семья.

Александр МИКАЭЛЯН